Друзей не едят!

Жил на моём участке мужичок. Санькой его звали. Было ему около пятидесяти, одинокий. Жил в крохотном домике из одной комнатки, половину которой занимала печь. Было пару сараюшек под дрова и живность. Даже заборчиком все это хозяйство обнесено не было.

Санек жил свободно! Будучи своеобразным минималистом по жизни, потребностей имел немного.

Поесть, выпить,поспать в тепле,ну и даму по случаю. Вот, как раз и из-за женщин, попадал он в различные неприятные истории. То напоит какая его и сопрёт, что плохо лежит ( в основном самогонку) ,то побьют его за излишнее любвиобилие. А мог и Санька пассию побить за несговорчивость. Вот как-то и схлопотал горе-ухажёр себе условный срок за то, что ткнул вилкой в попу одной «недоступной» барышне.

 

«Вот , Вам . Сплавка мне нужна, болел я неделю ту, что,- помялся,покряхтел,- надо очень,в милицию. А то посадят, а у меня ща полосёнок».

«Р» Сашок не выговаривал, от этого серьёзность его просьбы стиралась и его просто было прикольно слушать. Ясно. Сашке справка нужна, что болел, для органов. А водка с селёдкой взятка мне — оригинально! Для него, при его доходах это была серьёзная трата. Я запер дверь, достал чашки, бутеры. Водку разлил по чашкам, а рыбу вернул Саньке, мол дома с картохой заточишь. Выпили. Пообщались. Выдал ему нужную бумажку.

 

Прошло с полгода. Санька жил своей уединенной жизнью, вот только теперь поросенка ему приходилось кормить. А для этого пришлось на ферму скотником устроиться. Денег там не платили, но корм тырить давали. И ещё себе Сашок занятие придумал : каждый раз когда я шёл на работу мимо его жилища, он выскакивал из своей избёнки и приветствовал меня. Делился последними новостями. Расспрашивал «чо там в голоде». Наговорившись, поделившись новостями мы расходились по своим делам.

Однажды зимой , идя на работу, я увидел толпу у сашкиной избы. Люди шушукались, заглядывали в окошко, но не заходили. Как оказалось ждали меня. «Доктор , тебя ждем — сказала одна из баб,- вот Сашка удавился, иди смотри. Мы туда не заходили» Я уже был знаком с правилами местных жителей, что они будут ждать любого » казенного» человека, но сами в избу к покойнику не зайдут.

Я толкнул дверь — не заперто. Зашёл. На полу лежал Санька. Рядом лежала тушка поросёнка. С потолка свисал оборванный конец веревки, другая его часть с петлёй была на сашкиной шеи. Он лежал в обнимку с тушкой и его губы касались пятачка поросенка. Санька мирно посапывал. На столе стояла уполовиненная трёхлитровая банка самогона, на сковороде жаренная печень, в тарелке лук, хлеб. Понятно. Санька поросенка заколол и решил обмыть это дело. А что дальше ? А дальше рассказывал разбуженный и пришедший в себя от нашатырного спирта Сашок:

» Лешил заколоть полосёнка. Плазники сколо. Заколол, опалил, лазделал.Печёночки пожалил. Выпил нолмально. И тут так жалко стало. Он же мне длугом, длугом был! Как же я мог. Я его колмил,ластил. Так погано стало и лешил повеситься. Ну видишь велёвка подвела!»

 

Я ржал как конь. Саньку было жалко, но не смеяться я не мог. Да и знал я сколько труда он в эту хрюшку вложил.

Не смог Сашка поросенка есть. Распродал мясо. А себе у соседки купил. Друзей не едят!